 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
56
периода и появления возможности для начала такой работы. В целом, повторим еще раз, чем
раньше начат дебрифинг, тем лучше для пострадавших. Дополнительным обоснованием
дебрифинга является установленный нейропсихологией феномен, состоящий в том, что после
формирования воспоминаний существует определенный период времени (от нескольких часов до
нескольких дней), когда ответственные за них изменения (в психике и/или нейронных цепях)
остаются обратимыми. И именно в этот период возможна их модификация с точки зрения
содержания и интенсивности аффективных следов.
Следующее существенное примечание. Индивидуальная работа специалиста или деятельность
группы совершенно не преследует цели восстановления объективной последовательности или
объективного содержания травматического события (это удел следственных органов и т. п.
структур). Мы работаем только с психической реальностью, которая, как известно (благодаря
тому же Фрейду), отражает или замещает объективную реальность, но никогда полностью не
соответствует последней. Задача дебрифинга — не установление истины, не критический разбор
ситуации, не сопоставление различных мнений, а именно обсуждение актуальных (большей
частью — эмоциональных) проблем и отторжение актуальных переживаний, в какой бы форме
оно ни осуществлялось. И даже если мы видим, что рассказ кого-то из пострадавших и нюансы
событий, которых, возможно, не было и не могло быть, «творятся» прямо сейчас, то и эта
психическая реальность принимается как объективная (для конкретной личности). Этот подход
также основывается на известном открытии создателя психоанализа, что само течение этих
рассказов, их внутренняя динамика и содержание всегда не случайны и не умышленны, а
закономерно детерминированы содержанием бессознательной сферы говорящего. Именно
поэтому темы для обсуждения предлагает не терапевт, а члены группы (которые говорят не о том,
что было бы интересно узнать «дирижеру», а о том, что им хотелось бы высказать).
Все, что касается проработки проблем, переструктурирования травматического опыта, работы с
горем, оплакивания и отреагирования эмоций — это уже специальные темы, требующие
длительной индивидуальной работы с квалифицированным терапевтом. Дебрифинг обычно
бывает достаточно кратким (6—10 сессий) и, естественно, он не отменяет необходимость
последующей терапии и реабилитации.
Наиболее трудным представляется дебрифинг с различными категориями врачей и психологов,
которые хотя и осуществляют его сами с пострадавшими, чаще всего демонстрируют высочайший
уровень сопротивления личной психопрофилактической работе и демонстрируют такой же
уровень иллюзорной уверенности, что «синдром профессионального сгорания»,
«профессиональное истощение» или «психическое заражение» — это все не о них. Сказывается и
ощущение (нередко — ложное) определенного превосходства над коллегами, привлекаемыми к
осуществлению дебрифинга, которые не были вовлечены в работу с пострадавшими и поэтому
воспринимаются работавшими в «очаге» как менее опытные профессионально, что, безусловно,
также относится к сопротивлению (к нашему счастью, большинство психотерапевтов чаще всего
не имеют всего травматического опыта своих пациентов, но это не мешает им быть полезными для
них). Поэтому до начала и параллельно дебрифингу специалистов целесообразно проводить
семинары, разъясняющие суть и содержание психопрофилактической работы. При работе с
психологами, психиатрами и психотерапевтами из Беслана нам неоднократно приходилось
использовать ряд образных сравнений. Например, задавался вопрос: «А стали бы вы участвовать в
психопрофилактической работе с пострадавшими, если бы они находились на территории
радиоактивного загрязнения или в очаге особо опасных инфекционных заболеваний?» Некоторые
отвечали утвердительно, другие говорили, что, скорее всего, нет. Тогда предлагался другой
вопрос: «А если бы вы все-таки участвовали в такой работе, считали бы вы необходимой
последующую реабилитацию и лечение?» Большинство отвечали утвердительно. И тогда было
уместно спросить: «Почему же вы, специалисты, не хотите признавать возможность
"психического заражения"?» В целом результаты проведенных исследований показывают, что все
3 группы симптомов, характерных для ПТСР (той или иной степени выраженности), наблюдались
у 100% специалистов, до этого на протяжении как минимум месяца работавших с пострадавшими
в Беслане и Владикавказе. А через неделю работы с этой группой у специалистов «второго уровня
дебрифинга» (то есть — вообще не контактировавших с пострадавшими) также стали проявляться
отдельные симптомы травматического генеза, что свидетельствует о необходимости
многоступенчатого дебрифинга.
