 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Милтон Г. Эриксон, Эрнест Росси: «Человек из февраля»
81
какую-нибудь оплошность, так ведь? Но Вы не должны испытывать никаких смутных
сожалений о том, будто что-то не так – потому что я Вам помогу. Вы догадываетесь, о чем я
говорю? Видимо, нет – но я-то все знаю. Я хочу, чтобы Вы успокоились на этот счет.
Росси: Эриксон, здесь Вы опять возрождаете веру клиентки в Ваше волшебное
гипнотерапевтическое средство. Вы вновь наводите транс обычными усыпляющими
директивами, после чего поднимаете вопрос о страхах. Клиентка признает, что путь
излечения может быть совсем нелегким. Вы ощущаете, что на этот раз по причине
внезапного выхода из предыдущего транса она не столь расслаблена, как обычно, и
успокаиваете ее тем, что "будете с величайшей осторожностью совершать
необходимые действия одно за другим, по порядку." Вы, наверное, хотите этим
сказать, что Вы все делаете как надо – вначале усыпляете клиентку, потом
традиционно пожимаете ей руку – для инициации возрастной регрессии – и так далее?
Эриксон: Вообще-то я только хотел, чтобы она расслабила свои руки: «Я хочу,
чтобы Ваши руки лежали на коленях совершенно расслабленно».
Росси: А зачем?
Эриксон: Она, наверное, чувствует себя совершенно несчастной, и это принесет
ей некоторое успокоение!
Росси: После того, как клиентка расслабила руки, чувство удобства и успокоения
охватывает весь ее организм. Вновь Вы обращаетесь к определенным ментальным
механизмам. Я вообще, Милтон, заметил одну вещь, которая недоступна большинству
психотерапевтов – Вы всегда имеете дело с ментальными процессами, ментальными
механизмами…
Эриксон:… которые свойственны именно данному пациенту!
Росси: И которые действуют поэтому всегда специфическим, уникальным
образом! Даже после восьмилетнего стажа работы с Вами, после того, как я написал
«Гипнотическую реальность» и «Гипнотерапию», я все еще, по вашему выражению,
наивен, как ребенок. Я не в состоянии вместить все Ваши идеи. Вы не просто
понимаете или анализируете – Вы вызываете и используете ментальные процессы
пациента. Многие этого не понимают даже после того, как прочли все Ваши труды. И
такое обращение к ментальным механизмам составляет сущность Вашего метода, не
правда ли? Так как Вы всегда имеете дело с ментальными механизмами, Вас можно
назвать ментальным механиком, согласны?
Эриксон: Да.
Росси: Еще раз повторюсь: главным в терапевтической работе является
активизация, трансформация и использование различных ментальных процессов. Это
так?
Эриксон: (Утвердительно кивает головой.)
Росси: Расскажите об этом немного поподробнее. Это совершенно новый взгляд
на терапию. Большинство психотерапевтов обычно все анализируют, а затем то, что
они выяснили о пациенте, сообщают самому пациенту.
Эриксон: Мне кажется, я уже спрашивал: как можно попасть из одной комнаты в
другую?
Росси: Ну, конечно, разными путями. Я могу выйти через окно, поехать в Китай и
затем, вернувшись, войти в дверь. Существует бесчисленное количество способов.
Зачем Вы опять меня об этом спрашиваете?
Эриксон: Потому что профессионалы, как правило, весьма ригидны в своем
мышлении.
Рост: Ну да. Большинство психотерапевтов только и делают, что треплются.
Создается такое впечатление, что их работа только в том и состоит, чтобы,
проанализировав и поняв, что же такое случилось с их пациентом, затем с важным
видом ему сообщить: «Вот что с Вами произошло». Это не имеет никакого отношения
к истинной терапии!
Эриксон: Конечно, нет. Терапия – это способ обучить пациента обращаться со
своей собственной психикой.
Росси: Терапия – это способ научить пациента использовать свои собственные
ментальные процессы! Роль отвечающего на вопросы стороннего наблюдателя,
который старается понять пациента и сказать ему о том, что он понял – вовсе не для
