 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Михаил Ефимович Литвак: «Психологический вампиризм»
97
самом деле живем для этих правил, отдавая им всю свою душевную энергию. Правила
(принципы, наставления) — эти аутовампиры — не дают нам покоя даже во сне. Вся
современная психология и психотерапия направлены на выявление и уничтожение
аутовампиризма. Ученые дают ему разные названия: Эдипов комплекс (3. Фрейд), комплекс
неполноценности (А. Адлер), интроекция (Ф. Перле), внутренний Родитель (Э. Берн), система
отношений (В. Мясищев), сверхценная идея (многие психиатры). Вампиры, живущие в
человеке, высасывают из него все соки. И все психотерапевтические системы направлены на то,
чтобы изгнать из человека этих вампиров, помочь ему стать самим собой.
Дорогие читатели! Изгоняйте из себя этих чудовищ! Это несложная, но перспективная
работа. Нужно только набраться мужества и заменить слова вампира («должен», «неудобно»,
«считаться») на слова разума («вынужден», «можно», «учитывать»). «Я не должен, а вынужден
делать это». «Мне можно, вокруг умные люди, поймут, не осудят». «Я не считаюсь с мнением
окружающих, но учитываю его». Помните, что только став самим собой, можно стать полезным
и себе и людям!
А для того, чтобы вдохновить вас, я приведу полностью отрывок «О трех превращениях»
из книги Ф. Ницше «Так говорил Заратустра»:
«Три превращения духа называю я вам: как дух становится верблюдом, львом верблюд и,
наконец, ребенком становится лев.
Много трудного существует для духа, для духа сильного и выносливого, который
способен к глубокому почитанию: ко всему тяжелому и самому трудному стремится сила его.
Что есть тяжесть? — вопрошает выносливый дух, становится, как верблюд, на колени и
хочет, чтобы хорошенько навьючили его.
Что есть трудное? — так вопрошает выносливый дух; скажите, герои, чтобы взял я это на
себя и радовался силе своей.
Не значит ли это: унизиться, чтобы заставить страдать свое высокомерие? Заставить
блистать свое безумие, чтобы осмеять свою мудрость?
Или это значит бежать от своего дела, когда оно празднует свою победу? Подняться на
высокие горы, чтобы искусить искусителя?
Или это значит: питаться желудями и травой познания и ради истины терпеть голод
души?
Или это значит: больным быть и отослать утешителей и заключить дружбу с глухими,
которые никогда не слышат, чего ты хочешь?
Или это значит: опуститься в грязную воду, если это вода истины, и не гнать от себя
холодных лягушек и теплых жаб?
Все самое трудное берет на себя выносливый дух: подобно навьюченному верблюду,
который спешит в свою пустыню, спешит и он в свою пустыню.
Но в самой уединенной пустыне совершается второе превращение: здесь львом
становится дух, свободу хочет он себе добыть и господином быть в своей собственной пустыне.
Своего последнего господина ищет он себе здесь: врагом хочет он стать ему, и своему
последнему богу, ради победы хочет бороться он с великим драконом. Кто же этот великий
дракон, которого дух не хочет более называть господином и богом? «Ты должен» называется
великий дракон. Но дух льва говорит «я хочу».
Чешуйчатый зверь «ты должен», искрясь золотыми искрами, лежит ему на дороге, и на
каждой чешуе его блестит, как золото, «ты должен».
Тысячелетние ценности блестят на этих чешуях, и так говорит сильнейший из драконов:
«Ценности всех вещей блестят на мне».
«Все ценности уже созданы, и каждая созданная ценность — это я. Поистине „я хочу“ не
должно более существовать!» Так говорит дракон.
Братья мои, к чему нужен лев в человеческом духе? Чему не удовлетворяет навьюченный
зверь, воздержанный и почтительный?
Создать новые ценности — этого не может еще лев; но создавать свободу для нового
созидания — это может сила льва.
Завоевать себе свободу и священное нет даже перед долгом — для этого, братья мои,
нужно стать львом.
