 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
203
(воля как установка, как мотивация, как состояние) и социальное, (воля как веление, как «воля началь-
ника», «воля господина»). Гегелевское понимание воли Л. Петражицкий вообще называл «метафизиче-
ским».
Вместе с тем, если не отрывать нормативистское содержание права от действительно сложив-
шихся потребностей общества в решении споров, в стабилизации, упорядочении общественных отно-
шений, если видеть правовое начало и в правовом обычае, и в судебном прецеденте, а не только в каби-
нетно-сочиненном и государственно принятом законе, то никакой искусственной апологетики позитив-
ного права не возникает.
Проблема смещается от противопоставления права и закона к проблеме определения закона в
широком смысле слова как формы выражения права, к научной, социальной, экономической и иной
обусловленности и обоснованности закона. В дореволюционной России практическое применение нор-
мативистской концепции получало широкое распространение. Так, статья 53 Основных Законов Рос-
сийской Империи гласила: «Законы издаются в виде уложений, уставов, учреждений, грамот, положе-
ний, наказов (инструкций), манифестов, указов, мнений Государственного Совета и докладов, удосто-
енных Высочайшего утверждения. Сверх того, Высочайшие повеления в порядке управления изъявля-
ются рескриптами и указами».
И в каждой из этих форм закона всегда содержались правила (нормы), определяющие порядок,
права и обязанности адресатов норм. Например, наказ (инструкция) раскрывался в научной юридиче-
ской литературе как совокупность правил, подробно определяющих положение, цель и способы дейст-
вия правительственных и должностных лиц. Грамотой обозначался акт, определяющий и удостоверяю-
щий известные права и обязанности сословий и отдельных лиц. Уставом называлась совокупность за-
конов, устанавливающих порядок управления какой-либо особенной частью государственной деятель-
ности (Устав Таможенный, Горный и т.д.).
Словом, нормативистская теория и в отечественной специальной теории, и в общей теории права
прочно опирается на реальные формы появления, проявления и использования права.
Но если в понимании права брать за основу не его нормативно-регулятивное содержание, а дру-
гие аспекты, то в определенной мере обоснованными будут и иные теоретические конструкций. Напри-
мер, психологические, социологические и иные.
Так, Л. Петражицкий, выделяя психологические начала правового регулирования, основной упор
делал на эмоциональную восприимчивость правовых требований адресатом права. Эмоции, импульсы,
переживания, осознания – вот это является главным, но мнению Л. Петражицкого, в переводе правовых
предписаний в реальное поведение индивида.
«Специфическая природа явлений нрава, нравственности, эстетики, их отличие друг от друга и
от других переживаний, коренятся не в области интеллектуального, а в области эмоционального, им-
пульсивного в нашем смысле их состава», – писал Л. Петражицкий. И хотя прошло почти столетие со
времени обоснования им психологической теории, да и жарких споров с ним российских ученых-
юристов Е.Н. Трубецкого, Н.М. Коркунова и других, его воззрения по-прежнему представляют интерес,
так как действительно восприятие правовых правил их адресатом идет через сферу сознательного, рас-
судочного, эмоционального, и знание этого механизма становится во все времена важным и для право-
творчества, и для правоприменения. А в современной теории права значительный раздел занимает
«правосознание», анализу которого мы уделим внимание чуть позже. Здесь же надо отметить, идеи
Л. Петражицкого
об
императивно-атрибутивных притязаниях, характерных для правового регулирова-
ния, т.е. повелительных (императивных) притязаниях, которые может реализовывать субъект права в
отношении иных лиц, и закрепленных, обязательных (атрибутивных) в психологической сфере индиви-
да, сохраняют и ныне свое значение.
«Мы под правом, – писал Л. Петражицкий, – в смысле особого класса реальных феноменов бу-
дем разуметь те этические переживания, эмоции которых имеют атрибутивный характер».
Вместе с тем (а это надо подчеркнуть), переведя сущность права в эмоциональную психологиче-
скую сферу, Л. Петражицкий различал также объективное, позитивное, официальное право («нормы,
веления, запреты, обращенные к лицам, подчиненным праву и правоотношениям») и право интуитив-
ное, определяемое психологическим отношением адресата к праву объективному, официальному.
Словом, Л. Петражицкий попытался разобраться в сложном психологическом механизме воздей-
ствия регулятивных систем – права, морали – на поведение людей, но при этом гиперболизировал пси-
хологические начала. Он же использовал свою теоретическую конструкцию для различения права и мо-
