 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
10
как опыт учит нас? Мы могли бы извлечь это из опыта, но ведь опыт не советует нам выводить
что-нибудь из него. Если опыт и есть основание (а не только причина) того, что мы судим вот
так, то все же у нас нет основания считать его основанием.
131. Нет, опыт не есть основание для нашей игры в суждения. Не является он и ее выдающимся
результатом.
132. Люди рассуждали о том, что король умеет вызывать дождь;
мы же говорим, что это
противоречит всему опыту. Сегодня они судят о том, что аэроплан, радио и т. д. служат
средствами сближения народов и распространения культуры.
133. При обычных обстоятельствах я не стараюсь убедиться в том, что у меня две руки, окинув
их взглядом. Почему же? Опыт ли показал, что в этом нет необходимости? Или (опять же):
усвоили ли мы каким-то образом всеобщий закон индукции и полагаемся ли на него и в данном
случае? — Но почему мы должны усвоить сначала некий всеобщий закон, а не сразу же частный?
134. Положив книгу в ящик, я предполагаю, что она там, внутри, если не... . “Опыт всегда
подтверждает, что я прав. Не засвидетельствовано по-настоящему ни одного случая, чтобы книга
(просто) исчезла”. Часто бывало, что книгу мы так никогда и не отыскивали, хотя думали, что
наверное знаем, где она. — Однако опыт все же действительно учит, скажем тому, что книга не
исчезает. (Например, она не может постепенно испариться.)
— Но опыт ли с книгами и т. д.
заставляет нас предположить, что книга не исчезла? Ну, а допустим, мы обнаружили бы, что при
определенных новых обстоятельствах книги исчезают,
— разве мы бы не изменили тогда свое
предположение? Можно ли отрицать воздействие опыта на нашу систему предположений?
135. Но разве мы просто-напросто не следуем принципу, согласно которому то, что происходит
всегда (или же что-то подобное), будет случаться и снова?
— Что значит следовать этому
принципу? Действительно ли мы вводим его в наше рассуждение? Или же это просто
естественный закон, которому, по-видимому, следует наш вывод? Последнее возможно. Этот
принцип не является законом наших размышлений.
136. Когда МУР говорит, что знает то-то, он в действительности перечисляет чисто эмпирические
предложения, которые мы подтверждаем без специальной проверки, стало быть, предложения,
играющие в системе наших эмпирических предложений особую логическую роль.
137. Даже если наидостойнейший доверия уверяет меня, будто он знает, что дело обстоит так-
то, то тем самым он еще не может убедить меня в том, что действительно знает это. Разве только
в том, что он уверен, что знает. Поэтому нас не интересует уверение Мура, что он знает... .
Предложения же, которые МУР приводит как примеры таких познанных истин, и в самом деле
интересны. Не потому, что каждый знает их истинность или же думает, что знает, а потому, что
все они играют сходную роль в системе наших эмпирических суждений.
138. Например, ни к одному из них мы не приходим в результате исследования.
Имеются, например, исторические исследования и исследования о форме, а также о возрасте
Земли, но не о том, существовала ли Земля в течение последних ста лет. Конечно, многие из нас
слушают рассказы своих родителей и бабушек с дедушками и черпают оттуда сведения об этом
времени; но не могут ли они ошибаться? — “Чепуха! — скажет кто-нибудь. — Неужели все эти
люди могли бы ошибаться!” Но аргумент ли это? Не есть ли это просто отказ от какого-то
представления? А может быть, это некое определение понятия? Ведь если я говорю о возможной
здесь ошибке, то это меняет роль, которую “ошибка” и “истина” играют в нашей жизни.
139. Чтобы установить некую практику, недостаточно правил, нужны еще и примеры. Наши
правила оставляют лазейки, а практика должна говорить сама за себя.
140. Практике эмпирических суждений мы обучаемся не путем заучивания правил; нас учат
суждения и их связи с другими суждениями. Убедительной для нас становится целокупность
суждений.
141. Начиная верить чему-то, мы верим не единичному предложению, а целой системе
предложений. (Этот свет постепенно осеняет все в целом.)
142. И очевидной для меня делается не единичная аксиома, а система, в которой следствия и
посылки взаимно поддерживают друг друга.
143. Мне рассказывают, например, что много лет назад кто-то взошел на эту гору. Всегда ли я
