 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
дость, самодовольство, высокомерие, суетность, самопочитание, занос-
чивость, тщеславие; с другой
— скромность, униженность, смущение, не-
уверенность, стыд, унижение, раскаяние, сознание собственного позора и
отчаяние. Указанные два противоположных класса чувствований являются
непосредственными, первичными дарами нашей природы. Представители
ассоцианизма, быть может, скажут, что это вторичные, производные явле-
ния, возникающие из быстрого суммирования чувств удовольствия и неудо-
вольствия, к которым ведут благоприятные или неблагоприятные для нас
душевные состояния, причем сумма приятных представлений дает самодо-
вольство, а сумма неприятных
— противоположное чувство стыда. Без со-
мнения, при чувстве довольства собой мы охотно перебираем в уме все воз-
можные награды за наши заслуги, а, отчаявшись в самих себе, мы предчув-
ствуем несчастье; но простое ожидание награды еще не есть самодовольст-
во, а предвидение несчастья не является отчаянием, ибо у каждого из нас
имеется еще некоторый постоянный средний тон самочувствия, совершенно
не зависящий от наших объективных оснований быть довольными или не-
довольными. Таким образом, человек, поставленный в весьма небла-
гоприятные условия жизни, может пребывать в невозмутимом самодоволь-
стве, а человек, который вызывает всеобщее уважение и успех которого в
жизни обеспечен, может до конца испытывать недоверие к своим силам.
Впрочем, можно сказать, что нормальным возбудителем самочувствия
является для человека его благоприятное или неблагоприятное положение в
свете
- его успех или неуспех. Человек, эмпирическая личность которого
имеет широкие пределы, который с помощью собственных сил всегда дос-
тигал успеха, личность с высоким положением в обществе, обеспеченная
материально, окруженная друзьями, пользующаяся славой, едва ли будет
склонна поддаваться страшным сомнениям, едва ли будет относиться к сво-
им силам с тем недоверием, с каким она относилась к ним в юности. ("Разве
я не взрастила сады великого Вавилона?") Между тем лицо, потерпевшее
несколько неудач одну за другой, падает духом на половине житейской до-
роги, проникается болезненной неуверенностью в самом себе и отступает
перед попытками, вовсе не превосходящими его силы.
Чувства самодовольства и унижения одного рода
- их можно считать
первичными видами эмоций наряду, например, с гневом и болью. Каждое из
них своеобразно отражается на нашей физиономии. При самодовольстве ин-
нервируются разгибающие мышцы, глаза принимают уверенное и торжест-
вующее выражение, походка становится бодрой и несколько покачиваю-
щейся, ноздри расширяются и своеобразная улыбка играет на губах.
Вся совокупность внешних телесных выражений самодовольства в са-
мом крайнем проявлении наблюдается в домах умалишенных, где всегда
можно найти лиц, буквально помешанных на собственном величии; их са-
модовольная наружность и чванная походка составляют печальный контраст
с полным отсутствием всяких личных человеческих достоинств. В этих же
"замках отчаяния" мы можем встретить яркий образец противоположного
типа
— добряка, воображающего, что он совершил смертный грех и навек
загубил свою душу. Это тип униженно пресмыкающийся, уклоняющийся от
посторонних наблюдений, не смеющий с нами громко говорить и глядеть
нам прямо в глаза. Противоположные чувства, подобные страху и гневу, при
аналогичных патологических условиях могут возникать без всякой внешней
причины. Из ежедневного опыта нам известно, в какой мере барометр нашей
