 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
логотерапевт
— не может указать больному, в чем заключается смысл. Он
вправе, однако, утверждать, что жизнь имеет смысл и даже, более того, что
она сохраняет этот смысл в любых условиях и при любых обстоятельствах
благодаря возможности найти смысл даже в страдании.
Феноменологический анализ неискаженного непосредственного
переживания, которое мы можем наблюдать у простого “человека с улицы”,
переведя его затем на язык научной терминологии, помогает увидеть, что
человек не только ищет смысл в силу своего стремления к смыслу, но и
находит его, а именно тремя путями. Во-первых, он может усмотреть смысл
в действии, в создании чего-либо. Помимо этого, он видит смысл в том,
чтобы переживать что-то, он видит смысл в том, чтобы кого-то любить. Но
даже в безнадежной ситуации, перед которой он беспомощен, он при
известных условиях способен видеть смысл. Дело в позиции и установке, с
которой он встречает свою судьбу, которой он не в состоянии избежать или
изменить. Лишь позиция и установка дают ему возможность
продемонстрировать то, на что способен один лишь человек: превращение,
преображение страдания в достижение на человеческом уровне. Один
студент-медик из Соединенных Штатов писал мне: “Недавно умер один из
лучших моих друзей, потому что он не смог найти в жизни смысл. Сейчас я
знаю, что, если бы он был жив, я смог бы, пожалуй, помочь ему средствами
логотерапии. Его уже нет, но сама его смерть будет теперь всегда побуждать
меня оказывать помощь всем тем, кто в ней нуждается. Я думаю, что не
может быть более глубинного мотива. Несмотря на мое горе, вызванное
смертью друга, несмотря на мое чувство вины в этой смерти, его
существование
— и его "уже-не-существование" наполнено смыслом. Если
мне когда-нибудь достанет силы работать врачом и эта ответственность
будет мне по плечу, значит, он умер не напрасно. Больше всего на свете я
хочу одного: не допустить, чтобы эта трагедия случилась еще раз
—
случилась с другим”.
В жизни не существует ситуаций, которые были бы действительно
лишены смысла. Это можно объяснить тем, что представляющиеся нам
негативными стороны человеческого существования
— в частности,
трагическая триада, включающая в себя страдание, вину и смерть — также
могут быть преобразованы в нечто позитивное, в достижение, если подойти
к ним с правильной позиции и с адекватной установкой.
И все же дело доходит до экзистенциального вакуума. И это
— в
сердце общества изобилия, которое ни одну из базовых, по Маслоу,
потребностей не оставляет неудовлетворенной. Это происходит именно
оттого, что оно только удовлетворяет потребность, но не реализует
стремление к смыслу. “Мне 22 года,
— писал мне один американский
студент, — у меня есть ученая степень, у меня шикарный автомобиль, я пол-
ностью независим в финансовом отношении, и в отношении секса и личного
престижа я располагаю большими возможностями, чем я в состоянии
реализовать. Единственный вопрос, который я себе задаю,
— это какой во
всем этом смысл”.
Общество изобилия порождает и изобилие свободного времени,
которое хоть, по идее, и представляет возможность для осмысленной
организации жизни, в действительности лишь еще сильнее способствует
проявлению экзистенциального вакуума. Мы, психиатры, имеем
возможность наблюдать это на примере так называемых “воскресных
