 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
3
ценностей»'. К данному утверждению нам еще не раз придется возвращаться, поэтому кое-что
хотелось бы уточнить прямо сейчас. Разумеется, это утверждение не означает, что социолог не
может и не должен придерживаться ценностных ориентиров. Ни один человек, оставаясь
человеком, не может обойтись без них. В жизни социолог как гражданин своей страны, как
частное лицо, член религиозной общины или еще какой-нибудь ассоциации людей, разделяет
великое множество ценностей. Но в рамках профессиональной деятельности основная ценность
одна - строгая научность. Однако это не исключает того, что социолог как человек вынужден,
будет постоянно сталкиваться с собственными убеждениями, эмоциями и предрассудками.
Необходим особый интеллектуальный тренинг, чтобы он выработал в себе стремление понимать
и контролировать их косвенное влияние на его работу, которое, на сколько возможно, должно
быть исключено. Надо ли говорить, что сделать это не всегда легко, однако здесь нет ничего
невозможного. Социолог стремится видеть то, что есть. Он может желать или страшиться своих
открытий. Но он будет стараться видеть реальность, невзирая на свои надежды и опасения.
Поэтому идеал, к которому стремится социология, - это акт чистой перцепции (восприятия),
настолько чистой, насколько позволяют и человеческие возможности.
Данное утверждение можно пояснить с помощью следующей аналогии. В любом
политическом или военном конфликте большую пользу приносит перехват той информации,
которой располагают разведывательные службы противника. Перехват полезен только потому,
что хорошая разведка собирает достоверную ин формацию. Если разведчик составляет донесения
с оглядкой на идеологию и амбиции своего начальства, то его работа бесполезна не только для
чужих (в случае перехвата), но и для своих. Уже неоднократно отмечалась одна из слабостей
разведывательного аппарата тоталитарных государств: агентура сообщает не то, что
обнаруживает, а то, что угодно слышать начальству. Совершенно очевидно, что такая разведка
никуда не годится. Хороший разведчик докладывает то, что есть, а что делать с этой
информацией, решают другие. Социолог во многом похож на разведчика. Его работа заключается
в том, чтобы с предельной достоверностью описывать некоторый театр социальных действий.
Другие люди или он сам, но уже не в роли социолога, должны решать, какие передвижения
следует сделать на том или ином участке.
Особо подчеркнем, что сказанное не освобождает социолога от необходимости задавать
себе вопросы о целях, которые преследуют его работодатели, и о том, как будут использованы
результаты его работы. Но это - несоциологические вопросы. Такие вопросы должен задавать
себе всякий человек, предпринимающий какие-либо действия в обществе. Ведь, скажем,
биологические знания могут быть использованы и для исцеления, и для убийства, следовательно,
биолог не свободен от ответственности за то, чему он служит. Но ставя перед собой вопросы о
личной ответственности, он задает вопросы небиологического свойства.
Существует еще один образ социолога, связанный с упомянутыми выше, - образ
социального реформатора. Он также имеет исторические корни не только в Америке, но и в
Европе. Споет Копт, французский философ XIX в., придумавший название социологии,
рассматривал эту дисциплину как учение о прогрессе, как секуляризованную наследницу
теологии и королеву всех наук. В его концепции социолог в любой отрасли знания выступает как
третейский судья, пекущийся о благе людей. Такая трактовка, очищенная, впрочем, от наиболее
фантастических претензий, дольше всего сохраняла свое влияние во Франции, но ее отголоски
были слышны и в Америке, в частности на заре американской социологии, когда несколько
заокеанских последователей Канта всерьез обратились с меморандумом к президенту
университета Брауна о переподчинении всех факультетов факультету социологии. Сегодня
немного найдется социологов (а в Америке, пожалуй, не найдется вовсе) с подобными
претензиями. Эта концепция дает о себе знать тогда, когда ожидают, что социологи достанут из
своих портфелей образцы реформ, направленных на решение тех или иных социальных проблем.
Социологи (в том числе автор) получают, конечно же, некоторое моральное удовлетворение
от того, что их социологические прозрения не раз помогали облегчить участь целых категорий
людей, ибо вскрывали вопиющие, с точки зрения общественной морали, условия жизни,
развенчивали массовые иллюзии и предлагали более гуманные средства для достижения
социально желаемых целей. В качестве примера можно привести использование
социологического знания в судебной и пенитенциарной'» практике западных стран. Можно
сослаться на использование результатов социологических исследований при решении Верховным
