 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
51
ибо мы хотим показать, что идеи, как и люди, имеют свои социальные координаты в обществе.
Социология знания занимается как раз тем, что определяет место идей в социальном
пространстве.
Социология знания больше, чем какая-либо другая отрасль социологии, стремится
выяснить не только «что говорят», но и «кто говорит». Она решительно отбрасывает
заблуждение, будто мысль рождается независимо от тех социальных условий, в которых
конкретные люди думают о конкретных вещах. Даже для абстрактных идей, казалось бы, едва
связанных с конкретно-историческими условиями, социология знания пытается прочертить
соединительную линию между мыслью, мыслителем и социальным миром, в котором он жил.
Легче всего сделать это в тех случаях, когда мысль служит легитимации той или иной
конкретной социальной ситуации, т.е. когда мысль объясняет, оправдывает и освящает ее.
Приведем пример. Представим, что в некотором примитивном обществе необходимую
пищу можно добыть только в том месте, где она растет, и только преодолев коварные, кишащие
акулами океанские воды. Дважды в год мужчины племени садятся в свои утлые каноэ и
отправляются в путь. Теперь предположим, что в религиозных верованиях этого племени
имеется пункт, который гласит: каждый, кто пропускает такую ходку, теряет мужскую силу, за
исключением жрецов, чье мужество поддерживается их каждодневными жертвоприношениями
богам. Это верование задает мотивацию всем отправляющимся в опасное путешествие и
одновременно оправдывает, узаконивает поведение жрецов, регулярно остающихся дома. Нужно
ли говорить, что в данном случае прежде всего именно жрецы будут печься о поддержании
упомянутого пункта верований. Иными словами, мы можем заключить, что имеем здесь дело со
жреческой идеологией. Однако это не значит, что последняя лишена функциональности для
общества в целом: ведь, в конце концов, кто-то же должен плавать через океан, иначе племя
умрет с голоду.
Мы будем говорить об идеологии в том случае, если какая-то идея в обществе служит чьим-
то определенным интересам. Очень часто, хотя и не всегда, идеология систематически искажает
социальную реальность так, как это кому-то выгодно. Касаясь систем контроля, установленных
профессиональными группами, мы уже видели, как идеологии могут легитимировать их
деятельность.
Идеологическое мышление, однако, способно охватывать и гораздо более широкие
объединения людей. Например, расовая
мифология американского Юга служит легитимации
социальной
системы, в которую входят миллионы людей. Идеология «свободного
предпринимательства» служит для маскировки монопольно
действующих крупных корпораций,
у которых если и осталось
что-то общее с предпринимателями старого образца, так это
постоянная готовность надуть своих сограждан. В свою очередь,
марксистская идеология
легитимирует тиранию аппарата Коммунистической партии, чьи чаяния имеют столь же много
общего с чаяниями Маркса, сколько имел общего Джек-Потрошитель с
устремлениями апостола
Павла. В любом случае идеология оправдывает то, что делает лоббируемая ею группа, и в то же
время
так интерпретирует социальную реальность, чтобы это оправдание не теряло своей
правдоподобности. Идеологические интерпретации часто кажутся нелепыми человеку со
стороны, который
«не понимает проблемы» (т.е. не разделяет отстаиваемых кем-то
интересов).
Расистам в южных штатах приходится утверждать и то, что белые женщины чувствуют глубокое
отвращение от самой мысли о возможной сексуальной близости с негром, и одновременно то, что
малейшая возможность общения между представителями различных рас немедленно приводит к
возникновению этой близости. В свою очередь, управляющий корпорацией будет утверждать,
что его деятельность по фиксированию цен направлена на защиту свободного рынка; а деятель
Коммунистической партии будет искать способ объяснить, что одобренное партией ограничение
числа кандидатов на выборах является выражением подлинной демократии.
В связи с этим еще раз подчеркнем: подобные пропозиции люди обычно выдвигают
совершенно искренне. Моральные усилия, которые нужно затратить на преднамеренную
фабрикацию лжи, не под силу большинству людей. Гораздо легче обмануть самого себя. Вместе с
тем важно не смешивать идеологию с таки ми понятиями, как ложь, обман, пропаганда и
надувательство. Лжец по определению знает, что он лжет, идеолог - нет. В данном случае нас
волнует не то, кто из них нравственно выше. Мы лишь еще раз подчеркиваем непреднамеренный
