 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
хозяйственной системы теряет основание – та система явно выполняла эту свою главную
фундаментальную функцию, а нынешняя не выполняет. Построить же в России “Запад”
оказалось явно невозможно, поскольку доступа ни к “материалу колоний”, ни к “услужливой
помощи чужого труда” у России нет и не будет.
При таком пересмотре аргументации реформы молодежью выдвигается вопрос, смысл
которого таков. Допустим, Запад “построил себя из материала колоний” и вырвался вперед.
СССР, не имея колоний, резко сократил разрыв, построив промышленность “из материала
деревни”. Но ведь Запад давно уже не имеет колоний, и многие страны прямо не
эксплуатируют “третьего мира” и не перенацеливают своих ракет на Бразилию. Они, на
нынешнем уровне развития, просто включились в мировую экономику с ее международным
разделением труда, и живут припеваючи, получая ренту со своего трудолюбия и
интеллектуальных усилий. Почему же Россия, находясь пока что примерно на таком же
уровне, не может войти в эту систему? Принципиальных препятствий для этого не видно.
Этот вопрос тесно переплетается с тем, который звучит и в среде молодой
интеллигенции Запада. Как происходит на самом Западе перераспределение тех средств,
которые транснациональные корпорации изымают с помощью неэквивалентного обмена из
“третьего мира”? Являются ли немецкий профессор или испанский рабочий эксплуататорами
бразильского рабочего?
В декабре 2001 г. я читал лекции в университете Овьедо (Испания), а потом была
свободная дискуссия в философском обществе при этом университете. Говорили о феномене
периферийной экономики, о реформе в России и о глобализации. Разговор был полезный, так
как в Овьедо работает группа философов, изучающих глобализацию.
Я сказал, что возникновение еврокоммунизма в конечном счете было вызвано тем, что
западные левые наконец-то осознали, что все население Запада в целом , включая рабочих,
является эксплуататором и получает большие доходы от труда рабочего класса “третьего
мира”. Осознав это, верхушка главных компартий Запада решила отказаться от
интернационализма и стать “коммунистами внутри Запада”. И, значит, охранителями Запада
в отношении внешних угроз.
Таким образом, еврокоммунистам пришлось сразу же перейти на сторону противника
СССР в холодной войне как войне цивилизаций. В этом повороте есть элемент трагедии –
левым интеллектуалам типа Берлингуэра и Сантьяго Каррильо пришлось наступить на горло
своей коммунистической песни, но на то они и интеллектуалы, чтобы найти себе
нравственное оправдание (“ах, советские танки в Праге!”).
Такое объяснение испанские философы (в основном, студенты) приняли как логичное,
но тут и встал вопрос о механизме эксплуатации. Каким образом лично они, интеллигенты
левых убеждений, эксплуатируют “бразильского работника”? Я предложил сделать
упрощенный расчет, пользуясь общеизвестными фактами и правдоподобными величинами.
Приведу и здесь схему этого расчета.
В Испании, как и в целом в Европе, популярна марка автомобилей “Фольксваген”. Он
производится большой ТНК, заводы которой размещены по всему миру (большие заводы
есть в Бразилии и Мексике). Какая доля усилий в производстве автомобиля в целом делается
в ФРГ и какая в “третьем мире”, точно установить трудно.
Некоторое представление о доле усилий, которые вкладывают в производство
автомобиля работники “третьего мира”, могут дать такие сведения. В 80-е годы
промышленные предприятия США стали переводить свои сборочные цеха в специальную
зону на севере Мексики. Там возникли особые заводы (maquiladoras – от слова maquila , то
есть часть муки, отдаваемая мельнику за помол; эти заводы платят Мексике не деньгами, а
бартером, частью готовой продукции). Зарплата на этих заводах в 11 раз меньше, чем в таких
же цехах в США. Эта система быстро расширяется. Например, японские автомобильные
фирмы, работающие на рынок США, также перевели свое сборочное производство из США
и Японии в Мексику (на одной коробке передач “Тойота” экономит при этом 50 долларов).
Уже в самом начале 90-х годов на этих заводах– maquiladoras производилось 33% моторных
