 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
блоков, используемых в автомобилях США, и 75% других важнейших компонентов
автомобилей141.
В 2000 г. в Мексике насчитывалось уже около 2 тыс. сборочных заводов, на которых
трудилось 1,34 миллиона рабочих. На эти заводы приходилось свыше половины экспорта
страны. По мексиканским законам для таких предприятий разрешена 100-процентная
иностранная собственность, а ввоз для них машин, оборудования, узлов и материалов не
облагается налогами. Для экономики США это не только источник дешевой рабочей силы,
но и «кризисонеустойчивые» предприятия, которые желательно иметь вне собственных
границ. Так, в 2001 г. при экономическом спаде в США в Мексике было закрыто около 500
таких заводов и уволено 250 тыс. работников – без всяких социальных гарантий142.
Очевидно, что взятый в нашем примере “Фольксваген” в очень большой мере создан
трудом мексиканских и бразильских горняков, металлургов, станочников, слесарей. Они,
имея такую же квалификацию, как и их коллеги в ФРГ, получают за час работы в 15-18 раз
меньше, чем их немецкий “брат по классу” (по данным Давосского форума, зарплата
рабочих одинаковой квалификации составляла в середине 90-х годов в ФРГ 20 долл. в час, а
в “третьем мире” 1-2 доллара).
И эта разница перераспределяется, через налоги и цены, на всех немцев и даже на всех
“объединенных европейцев” – машина поступает на оптовый рынок по цене гораздо более
низкой, чем если бы она целиком делалась в Европе. Более 90% этих машин покупают
жители “Запада”, в том числе испанские рабочие и профессора. Покупая “фольксваген”,
изготовленный в ТНК, а не в чисто немецкой фирме, испанский оптовый торговец экономит
очень большую сумму, которой делится с каждым покупателем, в том числе студентом или
рабочим.
Кто же “дарит” ему эти деньги? Природа, культура и труд “Бразилии”. Как образно
выразился один латиноамериканский экономист, сегодня Запад “добывает” из Латинской
Америки машины и даже электронику, как раньше добывал каучук и олово. Ведь, согласно
трудовой теории стоимости, никакого насилия и обмана тут нет – рабочая сила бразильского
рабочего воспроизводится за 1 доллар в час, столько она и должна стоить. А немецкого
рабочего – за 20 долларов, и меньше никак нельзя.
В Бразилии на производство рабочей силы работают, по выражению Маркса, “силы
природы, которые ничего не стоят капиталисту” – теплый климат, легко рожающие добрые
женщины, огромная человеческая масса трущоб, в лоне которых выращиваются сильные
юноши до рабочего возраста, почти бесплатная масса полицейских, которые контролируют
поведение этих рабочих.
Какая– то часть так умело “сэкономленных” при производстве автомобиля денег,
конечно, возвращается в Бразилию -тем, кто и там покупает “фольксвагены”. Эти люди
играют важную роль в поддержании такого порядка, что мы видим сегодня и в России.
Осознание этого факта для честных американцев и европейцев, конечно, драма. Но
они-то могут ее пережить. Это драма богатого человека, узнавшего, что его вполне законные
доходы слегка неправедны . Что тут поделаешь – закон есть закон. “Уж в таком обществе
мне выпало жить”, – философски сокрушается этот честный человек, выпивает хорошего
виски с содовой, кидает монету в благотворительную кружку, и дело с концом.
Испанским студентам и профессорам было не очень приятно увидеть на доске все эти
расчеты, но они признали их рациональными. У наших российских интеллигентов получить
такое признание пока что удается редко. Мы свои мечты лелеем сильно. Угробили хозяйство
своей второй в мире экономической державы, остались на бобах и без всяких надежд на
“услужливую помощь чужого труда” – и грезим наяву. Мы даже на жалость не можем
рассчитывать – таких дураков грех жалеть, на нашем примере все детей учить будут. Был,
мол, такой странный народ – нефть отдал Ходорковскому, алюминий Абрамовичу,
“Уралмаш” Кахе Бендукидзе. И спокойно пошел вымирать. Загадочная русская душа…
Может показаться, что вопрос “что лучше – капитализм или советский строй?”
слишком уж велик, не охватишь. На самом деле, когда нас уговаривали отказаться от своего
