 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
являются брачными посредниками. Нигде в другой национальности бракопосредничество
через мужчин не пользуется такой распространенностью, как среди евреев. Правда,
деятельность в этом направлении здесь более необходима, чем где-либо в другом месте.
Дело в том, что как я уже говорил, нет ни одного народа в мире, где было бы так мало браков
по любви, как у евреев: еще одно доказательство отсутствия души у абсолютного еврея.
То, что сводничество является органическим свойством природы еврея, доказывается
его полнейшим непониманием аскетизма. Это свойство приобретает еще большую
выразительность под влиянием раввинов, которые любят говорить на тему о размножении и
приводят устную традицию в связь с вопросом о деторождении. Да иного, собственно, и не
следовало ожидать от высших представителей того народа, который видит основную
нравственную задачу свою, по крайней мере согласно преданию, в том, чтобы «множиться».
Наконец, сводничество есть не что иное, как уничтожение граница еврей – это
разрушитель границ. Он является полярной противоположностью аристократа. Принципом
всякого аристократизма служит точное соблюдение всех границ между людьми. Еврей –
прирожденный коммунист. Он всегда хочет общности. Этим объясняется полнейшее
пренебрежение всякими формами, отсутствие общественного такта в сношениях с людьми.
Существующие формы общения представляют собою изысканные средства для того, чтобы
отметить и охранить границы монад-личностей, но еврей, по природе своей, не монадолог.
Я считаю своим долгом еще раз подчеркнуть, хотя это должно быть и само собой
понятно: несмотря на низкую оценку настоящего еврея, я тем не менее далек от мысли
своими выводами служить опорой теоретическому, не говоря уже о практическом
преследовании евреев. Я говорю о еврействе в смысле платоновской идеи. Нет абсолютного
еврея, как нет и абсолютного христианина, я также не говорю об отдельных евреях,
большинству которых я своими выводами не хотел бы причинить боль, и следует заметить,
что многим из них была бы нанесена жестокая несправедливость, если бы все сказанное
было применено к ним. Лозунги вроде «покупайте только у христиан» – еврейские лозунги,
ибо они рассматривают и оценивают индивидуум только с точки зрения его принадлежности
к роду. Точно также и еврейское понятие «гой» просто обозначает всякого христианина как
такового и исчерпывающе определяет его ценность.
Здесь я не становлюсь на защиту бойкота, изгнания евреев, недопущения их ко всяким
должностям и чинам. Еврейский вопрос нельзя разрешить такими средствами, так как они
лежат вне пути нравственности. Но с другой стороны, и «сионизм» далеко еще не разрешен.
Он хочет собрать народ, который, как указывает Г. С. Чемберлен, еще задолго до
разрушения иерусалимского храма отчасти уже избрал диаспору в качестве естественной
формы своего существования – существования корня, распускающегося по всей земле, вечно
подавляющего в себе свою индивидуацию. Ясно, что сионизм хочет чего-то нееврейского.
Прежде всего евреям необходимо подавить в себе еврейство и только тогда они вполне
созреют для идеи сионизма.
Для этой цели прежде всего необходимо, чтобы евреи сами себя понимали, чтобы они
изучали и боролись против себя, чтобы они пожелали победить в себе еврейство.
Но до сих пор понимание евреем своей собственной природы идет не дальше того,
чтобы сочинять относительно себя остроты и смаковать их. Еврей совершенно
бессознательно ставит арийца выше себя. Только твердая, непоколебимая решимость
достичь высшей степени самоуважения могла бы освободить еврея от еврейства. Но это
решение должен принять и осуществить отдельный индивидуум, но не целая группа, как бы
сильна, как бы почтенна она ни была. Поэтому еврейский вопрос Может получить только
индивидуальное решение. Каждый отдельный еврей должен дать ответ на него прежде всего
на свой собственный страх.
Иного решения нет и быть не может. Сионизм также не в состоянии этого сделать.
Еврей, который победил бы в себе еврейство, еврей, который стал бы христианином,
обладал бы бесспорным правом на то, чтобы ариец относился к нему как единичному лицу, а
не как к члену, расы, за пределы которой его давно уже вынесло нравственное стремление.
