 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Он может быть вполне спокоен: никто не будет оспаривать его вполне основательного и
справедливого притязания. Выше стоящий ариец чувствует потребность уважать еврея.
Антисемитизм не доставляет ему особенного удовольствия и не является для него
времяпрепровождением. Поэтому он не любит, когда еврей откровенно говорит о евреях.
Кто же это все-таки делает, тот вызовет в арийце еще меньше благодарности, чем в самом
еврействе, которое так чутко и болезненно воспринимает всякие обиды. Но ариец уже во
всяком случае не хочет, чтобы еврей оправдал антисемитизм своим крещением. Но и эта
опасность крайнего непонимания его благороднейшего стремления не должна смущать
еврея, который жаждет внутреннего освобождения. Ему придется отказаться от мысли
совершить невозможное: он не может ценить в себе еврея, как того хочет ариец, и
одновременно с этим позволить себе уважать себя, как человека. Он будет стремиться к
внутреннему крещению своего духа, за которым может последовать внешнее символическое
крещение тела.
Столь важное для еврея и необходимое познание того, что собственно представляет
собою еврейство и все еврейское вообще, было бы разрешением одной из труднейших
проблем. Еврейство представляет собою гораздо более глубокую загадку, чем это думает
какой-нибудь катехизис антисемитизма, и в своей последней основе едва ли удастся
представить его с полной ясностью. Параллель, которую я установил между женственностью
и еврейством, и та скоро потеряет для нас свое значение, а потому я постараюсь
воспользоваться ей.
В христианине борются между собою гордость и смирение, в еврее – заносчивость и
низкопоклонство, в первом – самосознание и самоуничижение, во втором – высокомерие и
раболепие. В связи с отсутствием смирения у еврея находится его полное непонимание идеи
милости. Только рабская природа еврея могла создать его гетерономную этику, его Декалог
– этот безнравственнейший из всех законодательных кодексов мира, обещающий за
покорное и безропотное соблюдение чужои властной воли земное благоденствие и
завоевание всего мира. Отношение его к Иегове, этому абстрактному идолу, который
внушает ему страх раба, имя которого он не осмеливается произнести, все это говорит нам о
том, что еврей, подобно женщине, нуждается в чужой власти, которая господствовала бы над
ним. Шопенгауэр как-то говорил: «Слово Бог означает человека, который создал мир». Бог
евреев именно таков. О божественном начале в самом человеке, о том «Боге, который живет
в моей душе», еврей ровно ничего не знает. Все то, что понимали под божественным
Христос и Платон, Экгарт и Павел, Гете и Кант, и все арийцы, от ведийских
священнослужителей до Фехнера, в своих прекрасных заключительных стихах из «Трех
мотивов и основ веры» слова «и пребуду среди вас во все дни до скончания мира», все это
еврею совершенно недоступно, он не в состоянии понять этого. Ибо божественное в
человеке есть его душа. У абсолютного же еврея души нет.
Поэтому вполне естественно, что в Ветхом Завете отсутствует вера в бессмертие. Как
может человек ощутить потребность в бессмертии души, раз у него ее нет! Еврею, как и
женщине, чужда потребность в бессмертии: «anima naturaliter Christiana», говорит
Тертуллиан.
По тем же причинам у евреев отсутствует, как вполне верно доказал Г. С. Чемберлен,
истинная мистика. У них есть только безрассудное, дикое суеверие и истолковательная
магия, которая называется «Каббалой». Еврейский монотеизм не имеет никаких общих точек
с истинной верой в Бога, он является скорее отрицанием этой веры, не истинным служением
во имя принципа добра, а «лжеслужением». Одноименность еврейского и христианского
Бога есть кощунственное поругание последнего. Религия евреев – это не религия чистого
разума: это вера старых баб, проникнутых сомнительным, грязным страхом.
Почему ортодоксальный раб Иеговы в состоянии быстро и легко превратиться в
материалиста, в «свободомыслящего?» Почему лессинг-ское слово «мусор просвещения»–
что бы ни говорил Дюринг, этот антисемит на вполне справедливом основании, как бы
направлено на еврейство? Тут рабская психология несколько отодвинулась с тем, чтобы
