 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
мусульмане, то их цивилизация во время своего прохождения чрез Персию
глубоко пропиталась персидскими элементами; и то, что она принесла в Индию,
было главным образом персидским искусством, которое носило еще на себе след
своих старых ассирийских традиций, продолженных ахеминидскими царями.
Гигантские двери мечетей, и в особенности покрывающие их эмалированные
кирпичи -- признаки халдео-ассирийской цивилизации. Это искусство Индия
сумела еще усвоить, потому что оно согласовалось с духом ее расы, между тем
как прежнее греческое и современное европейское, глубоко противные ее
способу чувствовать и мыслить, всегда оставались без влияния на нее.
Итак, не к Греции, как продолжают еще утверждать археологи, но к Египту
и Ассирии -- через посредничество Персии -- примыкает Индия. Индия ничего нс
взяла у Греции, но обе они черпали из одного источника, из той общей
сокровищницы, фундамента всех цивилизаций, выработанного в течение веков
народами Египта и Халдеи.
Греция заимствовала у него через посредничество финикийцев и народов
Малой Азии; Индия -- чрез посредничество Персии. Греческая и индусская
цивилизации восходят, таким образом, к общему источнику; однако в обеих этих
странах течения, вышедшие из этого источника, скоро глубоко разошлись
соответственно духу каждой расы.
Но если, как мы это уже говорили, искусство находится в тесной связи с
душевным складом расы и если на этом основании одно и то же искусство,
заимствованное несходными расами, принимает тотчас совершенно различные
формы, то мы должны встретить в Индии, населенной очень разнообразными
расами, совершенно различные искусства, архитектурные стили без малейшего
сходства, несмотря на одинаковость верований.
Изучение памятников различных областей показывает, до какой степени это
действительно так. Различия между памятниками до такой степени глубоки, что
мы их могли классифицировать только по странам, т.е. по расам, но вовсе не
по религии, к которой принадлежат построившие их народы. Нет никакого
сходства между памятниками Северной Индии и памятниками Южной, воздвигнутыми
в одну и ту же эпоху народами, исповедующими одинаковую религию. Даже во
время мусульманского господства, т.е. в период, когда политическое единство
Индии было наиболее полным, чисто мусульманские памятники имеют глубо кие
различия в разных областях. Мечети Ахмедабада, Лагора, Агра, Бижапура, хоть
и посвященные одному и тому же культу, представляют только очень слабое
родство, даже гораздо меньшее, чем то, которое связывает памятник эпохи
Возрождения с памятниками готического периода.
Не только архитектура отличается в Индии от одной расы к другой, но и
скульптура разнообразится в различных областях, как по представленным типам,
так в особенности по манере их передачи. Сравните барельефы и статуи Санчи с
почти одновременными барельефами и статуями Рарута, и различие уже очевидно.
Оно оказывается еще больше, когда сравниваешь барельефы и статуи провинции
Орисы с барельефами и статуями Бюнделькунда, или еще статуи Мисоры со
статуями больших пагод Южной Индии. Влияние расы проявляется всюду. Оно
между прочим сказывается в малейших художественных предметах: каждому
известно, на сколько они не сходны между собой в различных частях Индии. Нс
нужно очень опытного глаза, чтобы распознать деревянный сундучок резной
работы из Мисоры от такого же сундучка, украшенного резьбой в Гузра, или
чтобы различать драгоценную вещь с Орисского берега от драгоценной вещи с
Бомбейского берега.
Без сомнения, архитектура Индии, как и всех восточных народов,
архитектура по преимуществу религиозная; но как бы велико ни было
религиозное влияние, в особенности на Востоке, однако, влияние расы еще
гораздо значительнее.
Эта расовая душа, руководящая судьбой народов, руководит также их
