 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
ходом, а у Павлова и мысли не было о том, что Сеченов дал толчок этому новому направлению.
Идеи "Рефлексов головного мозга" мотивировали деятельность Павлова, произвели коренной
сдвиг в его интересах, обусловили его переход в совершенно новую область, но он сам в течение
многих лет этого не осознавал.
В области творчества, так же как и в других сферах человеческой жизни, мотивы имеют свою
объективную динамику, которая несравненно сложнее того, что отражается в самоотчете субъекта.
Наука имеет свою собственную логику развития, вне которой не могут быть объяснены не только
те интеллектуальные преобразования, которые совершаются в голове ученого, но и сдвиги в
мотивах его деятельности. Между зарождением идеи и приобретением ею мотивационной силы
(т.е. превращением ее в побудительное начало исследования) могут лежать десятилетия. Так было,
в частности, и с восприятием Павловым сеченовской рефлекторной концепции.
204
Какова бы ни была мотивация, побуждающая (иногда с огромной страстью) защищать
излюбленные, но бесперспективные идеи, она в конечном счете оказывается внешней, ибо
бесперспективность означает неспособность мысли продвигаться в предметном содержании,
добывать новые знания, ассимилируемые системой науки. Но тогда становится очевидным, что
энергия, затрачиваемая на поддержку уже не способной работать мысли, должна черпаться не из
общения с предметом, а из других источников - стремления сохранить свою позицию, авторитет и
т. п. А это, конечно, - мотивация внешняя. Внутренняя мотивация зарождается в контексте
взаимодействия между запросами логики развития науки и готовностью субъекта их реализовать.
Динамика познавательных интересов индивида может не совпадать с интересами других лиц,
имеющих собственную программу деятельности, с их точки зрения наиболее продуктивную и
даже единственно научную. Это несовпадение опять же создает конфликтную ситуацию. История
подтверждает правоту высказывания Джемса о судьбе некоторых научных идей: сначала их
считают бессмысленными, затем, может быть, правильными, но несущественными и, наконец,
настолько важными, что вчерашние противники этих идей утверждают, будто они сами их
изобрели.
Ряд лет мотивационная, удивительная по напряженности энергия Павлова была сосредоточена на
экспериментальном изучении отдельных физиологических систем (кровообращение,
пищеварение). К началу XX века она переместилась на новое проблемное поле, вероятнее всего,
из-за падения эвристического потенциала прежних исследовательских программ. Они не сулили
новых успехов столь же значительных, как прежние. И, продолжая экспериментально изучать
работу пищеварительных желез, он выбирает новое направление.
К функции одной из "малых" желез - слюнной - Павлов подошел с позиций, которые вывели его
далеко за пределы ее предназначения в работе пищеварительного аппарата, в огромный мир
законов, по которым живые существа взаимодействуют со средой. Гениальность павловского
выбора на первых порах оставалась неприметной. Но сдвиг, произошедший крутой поворот в
мотивационной направленности его научных исканий, был обусловлен не его выдающимися
личными качествами самими по себе. Внутренний мотив, будучи неотчуждаем от субъекта,
создается внешней по отношению к указанным качествам, объективной логикой развития
научного познания. Именно ее запросы улавливают с различной степенью проницательности
отдельные умы, в силу чего активизируется мотивацион-
205
ный потенциал их творчества. Павлов, как отмечалось, пришел в науку в эпоху триумфа
биологического детерминизма, принципы которого впитал вместе со всем племенем натуралистрв
его эпохи. Отвергнув прежние механистические воззрения, они исследовали животный мир,
опираясь на новую причинно-системную матрицу. Однако ни одно из новых направлений,
изменив коренным образом научное знание о живой природе, о законах ее эволюции, еще не
утвердило своих принципов применительно к сфере отношений с окружающей средой отдельной
особи как целого. Это создавало проблемную ситуацию, вовлекшую в свою неразгаданную
структуру исследователей различной ориентации (Романее, Сеченов, Леб, Ллойд-Морган,
Торндайк и др.). В недрах логики науки, ставившей эту исследовательскую задачу перед ученой
мыслью эпохи, зрели предпосылки к ее решению, и тем самым у субъектов творчества
формировалась внутренняя мотивация.
В понимании обстоятельств, обусловивших формирование интересов ученого, выбор им
