 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
поскольку в данном случае субъект оценивает устойчивость не индивидуальных,
' Этот термин, не имеющий русскоязычного аналога, широко распространен
в зарубежной социальной психологии, а соответствующий феномен послужил одним изосновных
объектов изучения в рамках знаменитых Йелльских исследований, выполненных под
руководством К. Ховленда (Sherif, Hovland, 1965).
43
а коллективных представлений, прогнозирует сопротивляемость убеждению не конкретного лица,
а обобщенного представителя научного сообщества, образ которого складывается из усреднения
образов конкретных персоналий.
Таким образом, даже далеко не полный перечень психологических механизмов, обеспечивающих
внутренний диалог с Другим, демонстрирует крайне существенную роль социально-
психологических процессов в структуре научного объяснения, ориентированного на достижение
понимания. Образ Другого выполняет не только социальные, но и когнитивные функции,
предваряет научное общение, служит ориентиром для передачи знания научному сообществу,
является внутренним регулятором научного мышления. Субъект как бы "проигрывает" мысль за
Другого, чтобы лучше понять ее самому, задает себе от его имени существенные для себя
вопросы. Интериоризованное обращение к Другому - не цель, а средство углубления мысли,
способ не только ее социализации, но и предметного развития. Поэтому диалог - универсальная
форма мышления. Г. Гадамер подчеркивает, что кто хочет мыслить, должен спрашивать, понять
мысль - значит понять ее как ответ на некоторый вопрос (Гадамер, 1988). И не случайно, как
показывают эмпирические исследования, "одна из особенностей ученых состоит в том, что они
уделяют основную часть своего рабочего времени мышлению о вещах, которое строится в форме
постановки вопросов и ответов на них" (Roe, 1966, р. 234). Соответственно и все социально-
психологические составляющие диалога являются неотъемлемыми компонентами научного
мышления, психологизируя его не только "извне" - как составляющую научной деятельности, но и
"изнутри" - наполняя психологическим содержанием его когнитивную структуру.
§ 4. Использование обыденного опыта
Несмотря на амбициозность науки, ее стремление выдать себя за самодостаточную систему
познания, возвышающуюся над другими подобными системами, научное мышление во все
времена широко и охотно использовало продукты обыденного познания.
История науки запечатлела много примеров такого рода. Так древние греки распространили на
физический мир понятие причинности, смоделировав в нем систему социальных отношений
(уголовное право и др.), характерную для древнегреческого общества. Устройство этого общества
нашло отражение и в математических системах, разработанных древнегреческими учеными.
Дедуктивный метод и другие математические приемы про-
44
никли в древнегреческую математику из социальной практики. Математики более поздних времен
тоже достаточно явно воспроизводили в своих математических построениях окружавший их
социальный порядок. Образ мира, направлявший мышление Ньютона, сложился под большим
влиянием философии Гоббса. В результате в системе физического знания, созданной Ньютоном,
получили отображение принципы построения социальных отношений, свойственные тому
времени. Галилей "черпал нормы рациональности из обыденного опыта" (Федотова, 1990, с. 204).
А Дарвин отчетливо отобразил в теории естественного отбора как практику английского
скотоводства, так и представления об обществе, преобладавшие в то время.
Наука на всем протяжении ее истории систематически использовала представления, сложившиеся
за ее пределами, и превращала их в научное знание. Социальная среда, окружающая науку, всегда
служила и продолжает служить не только потребителем, но и источником научного знания. "В
процессе становления и развития картин мира наука активно использует образы, аналогии,
ассоциации, уходящие корнями в предметно-практическую деятельность человека (образы
корпускулы, волны, сплошной среды, образы соотношения части и целого как наглядных
представлений и системной организации объектов и т. д.)" (Степин, 1989, с. 10). Обыденный опыт
в его самых различных формах всегда представлял ценный материал для науки, поскольку
донаучная, обыденная практика человека, как правило, построена на учете и использовании
реальных закономерностей природного и социального мира. В обыденном знании эти
закономерности зафиксированы, нередко обобщены, а иногда и отрефлексированы - хотя и в
