 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
фактом существования политического образования в форме сложившейся
государственности. Со стороны этнических групп формулируется требование, а затем и
политическая программа, что государство есть атрибут и гарант сохранения групповой
целостности, а значит и то, что составляет государство (территория, институты власти и
пр.), должно иметь национально-этнический характер. Аргументы в пользу такой
формулы, как правило, берутся из истории со ссылками на те периоды, которые наиболее
выгодно могут быть использованы для определения границ и статуса «национального»
государства. Именно эти представления и основанная на них стратегия политической
мобилизации заключают в себе огромную силу возможного массового этнического
конфликта. Создание «национального» государства видится как гарантия от реальных или
гипотетических угроз иноэтнического или просто чужого доминирования над физической
и культурной средой обитания. Этот страх оказаться в подчинении может
быть сильнее любых материальных расчетов, и, как реакция на него, возникает
стремление к оформлению определенных символов своей групповой легитимности и
защищенности. Такими символами чаще всего выступает территория. Анализ поведения
государства, а точнее — его граждан в отношении территориальных вопросов часто
поражает своей иррациональностью: государства более готовы терять своих собственных
граждан в виде жертв насилия, чем делать территориальные уступки. Вообще же тер-
риториально-этнические притязания составляют около 2/3 всех национально-этнических
конфликтов на территории бывших республик СССР. Это и требование изменения границ
между национально-государственными образованиями, и требование перехода под новую
государственную юрисдикцию целых национально-территориальных единиц (например
возвращение Крымской автономии России и пр.), и стремление к созданию (или воссоз-
данию) национальных образований (автономий или районов) — например немцев в
Поволжье; это конфликты, связанные с репатриацией либо возвращением на свою исто-
рическую родину давно вытесненных с нее или репрессированных в годы сталинщины
народов (немцы, крымские татары, турки-месхетинцы и пр.), с возвращением беженцев в
свои оставленные дома (осетины, ингуши, чеченцы, русские и пр.).
Типология и стадиальность развертывания этноконфликтов
Наконец, важное значение для конкретизации анализа конфликтных ситуаций
представляет учет стадии их развертывания и типа, ибо то и другое служит более точному
описанию и оценке состояния и тенденций развития этно-конфликта и более
целенаправленному поиску средств его урегулирования и разрешения. Так, типология
этноконфликтов позволяет более точно и содержательно осмыслить как особенности их
протекания, так и конкретные средства и способы их регулирования и разрешения. Ведь, к
примеру, конфликты на почве этнотерриториальных притязаний обладают
существенными отличиями по сравнению с конфликтами, связанными с борьбой сил
сепаратизма и федерализма, автономии и централизма, а эти последние, в свою очередь,
имеют качественные отличия от конфликтов, имеющих в своей основе выяснение
статусного соотношения этносов.
Важно иметь в виду, что при значительном разнообразии объяснительных моделей
конфликтов адекватность выбора концепции для исследования зависит именно от
определения типа того конфликта, который мы собираемся изучить.
Провести классификацию этнонациональных конфликтов по одному основанию не
представляется возможным в силу сложности самого объекта конфликта-этноса и причин,
приводящих к этнонациональному столкновению или коллизии. Думается, что сочетание
различных оснований для типологической характеристики этого рода конфликтов вполне
обоснованно и плодотворно, поскольку позволяет шаг за шагом разблокировать и
урегулировать конфликтные ситуации.
Прежде всего, многие этнонациональные конфликты можно назвать ложными из-за
высокой составляющей эмоционального характера. Слишком высокая степень
эмоциональной насыщенности затрудняет адекватное восприятие ситуации и
