 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
ных росписях ренессанса и барокко смешиваются живопись и скульптура. В обманках-стенах
и улицах Лос-Анджелеса архитектура обманывается и забивается иллюзией. Обольщение
пространства знаками пространства. После стольких разговоров о производстве пространства
не самое ли время поговорить о его обольщении?
Политического пространства в том числе. Например, студиолы герцога Урбинского,
Федериго да Монтефельтре, в герцогских дворцах Урбино или Губбио: крошечных размеров
святилища, вылитые обманки в сердце необъятного дворцового пространства. Дворец — три-
умф ученой архитектурной перспективы, развернутое по всем правилам пространство.
Студиоло же — обратно повернутый микрокосм: отрезанный от остального здания, без окон,
без пространства в собственном смысле — пространство здесь провернуто симуляцией. Если
дворец в целом представляет собой истинное архитектурное деяние, явный дискурс искусства
(и власти), то как обстоит дело с этой ничтожной клеточкой студиоло, что соседствует с
капеллой как еще одно сакральное место, только с оттенком чародейства? Не очень-то ясно,
что именно происходит здесь с пространством, а значит, и со всей системой репрезентаций,
на которую опирается как дворец, так и республика.
Пространство privatissime, студиоло — частный удел Князя, как инцест и трансгрессия
были монополией
124
