 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
мом — индетерминизмом Игры и Случая. Предопределение совмещается здесь с абсолютной
подвижностью, произвольность системы — с самой радикальной демократией (мгновенный
обмен и передел всех судеб: есть чем насытить современную жажду поливалентности).
Потрясающая ирония этого переворота захватывает любой возможный договор, любое
разумное основание социального. Пакт о правиле, о произвольности правила (Лотерея)
устраняет социальное, каким мы его знаем, так же как ритуал кладет предел закону. С разного
рода тайными обществами дела, собственно, всегда обстояли именно так: их расцвет следует
расценивать как сопротивление социальному.
Ностальгия по социальности пактовой, ритуальной, алеаторной, ностальгическое
стремление избавиться от всех этих контрактов и социальных отношений, ностальгия по
более жестокой, но и настолько же завораживающей судьбе-жребию — эта ностальгия
заложена в нас глубже, чем рациональная потребность в социальном, которой нас пичкали с
пеленок. Новелла Борхеса, возможно, не вымысел, но верное описание грез нашего прошлого
— грез о нашем будущем.
В Византии социальная жизнь, политический строй, иерархии и расходы — все
подчинялось Ипподрому. У нас, правда, тоже есть скачки, но это лишь бледное отражение
византийских ристаний в зеркале демократии. Огромная денежная масса, которая обращается
на бегах, переходя из рук в руки в результате заключаемых пари, —
265
