 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
выводах современных историков есть хоть малейшая крупица истины, то мы
должны признать, что нить, которую мы рассчитывали протянуть от
предположения о Моисее-египтянине, порвалась вторично и на этот раз,
кажется, без всякой надежды снова ее связать.
V
Тем не менее неожиданно, сам собой, открывается выход и из этого
тупика. Попытки увидеть в Моисее историческую фигуру (а не просто жреца
Кадеша) и вернуть ему его традиционную славу продолжались и после Мейера -
Грессманом и другими историками. В 1922 году Эрнст Селлин ("Моисей и его
значение") сделал открытие решающего значения. Он обнаружил в книге пророка
Осии (вторая половина восьмого века до н. э.) безошибочные следы давнего
предания, которое свидетельствовало, что основатель еврейской религии Моисей
был свержен и убит во время восстания своим жестоковыйным и строптивым
народом. Одновременно религия, которую он основал, была заброшена. Это
предание встречается не только у Осии; оно повторяется у большинства
пророков; Селлин считает даже, что именно оно легло в основу всех
последующих ожиданий Мессии. Ближе к концу вавилонского изгнания в еврейской
среде возникла надежда, что этот жестоко замученный человек, Моисей, вот-вот
вернется из загробного мира и выведет свои раскаявшийся народ, - а возможно,
не только этот народ, - в страну вечного блаженства. (Обсуждение буквально
ощутимой здесь параллели с Основателем другой религии не входит в круг наших
теперешних рассуждений.)
Естественно, я не полномочен решать, правильно ли истолковал Селлин
соответствующие места из Пророков. Но если он прав, то обнаруженное им
предание следует признать исторически достоверным, - ибо такую историю не
имеет смысла придумывать, для этого нет никаких очевидных причин. А если
указанные события действительно произошли, легко понять, что их хотели бы
предать забвению. Мы вовсе не обязаны принимать на веру все детали предания.
К примеру, Селлин полагает, что местом происшествия был Шиттим к востоку от
Иордана; мы, однако, увидим, что это не согласуется с нашими рассуждениями.
Примем предположение Селлина, что египтянин Моисей был убит евреями, а
основанная им религия - заброшена. Это позволяет нам продолжить нить наших
рассуждений, не вступая в противоречие с надежными результатами исторических
исследований. Однако в других аспектах мы рискнем пойти независимым от
историков путем. Нашим исходным пунктом остается Исход из Египта. По всей
вероятности, вместе с Моисеем страну покинуло значительное число людей, -
маленькая кучка не удовлетворила бы амбиции этого человека с его
грандиозными планами. Видимо, иммигранты пробыли в стране достаточно долго,
чтобы превратиться в многочисленный народ. Мы однако не очень удалимся от
истины, если предположим, вслед за большинством исследователей, что в
египетском рабстве находилась лишь часть тех племен, которые впоследствии
составили еврейский народ. Иными словами, племя, вышедшее из Египта,
объединилось затем с другими, родственными ему племенами, которые жили между
Египтом и Ханааном. Этот союз, из которого родился народ Израиля, был
скреплен принятием новой, общей для всех племен религии Ягве; согласно
Мейеру, это произошло в Кадеше под влиянием мидианитов. После этого народ
почувствовал себя достаточно сильным, чтобы предпринять вторжение в Ханаан.
Такая последовательность событий не согласуется с предположением, будто
поражение Моисея и его религии произошло в Шиттиме, к востоку от Иордана -
эта катастрофа должна была случиться задолго до объединения племен.
Несомненно, еврейский народ образовался из множества весьма различных
составных частей, но главное различие пролегало между теми, кто испытал
египетское рабство и все последующие события, и всеми остальными. В этом
плане можно сказать, что народ образовался из двух частей, и это согласуется
с тем, что некоторое время спустя он распался именно на две части - царство
Израиля и царство Иуды. История любит такие повторения, в которых прежние
союзы распадаются, а прежние различия снова выходят на первый план. Наиболее
впечатляющий и хорошо известный пример тому дала Реформация, которая спустя
тысячу лет снова выявила границу между той Германией, что была под властью
