 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
18
266. Притом еще следовало бы сказать, что такое бесспорные основания.
267. “Я не только имею визуальное впечатление дерева, но и знаю, что это дерево”.
268. “Я знаю, что это рука”. — А что такое рука? — “Ну вот это, например”.
269. Испытываю ли я большую уверенность в том, что никогда не был на Луне, чем в том, что
никогда не был в Болгарии? А почему я уверен в этом? Ну, скажем, я знаю, что никогда не был
даже поблизости, например, никогда не бывал на Балканах.
270. “Для моей уверенности имеются непреложные основания”. Эти основания делают
уверенность объективной.
271. Что является убедительным основанием для чего-то — решаю не я.
272. Я знаю = Это известно мне как несомненное.
273. Но когда о чем-то говорят, что оно является несомненным? Ведь о том, является ли нечто
несомненным, можно спорить; я имею в виду, является ли нечто объективно бесспорным.
Имеется несметное число общих эмпирических предложений, которые мы считаем бесспорными.
274. Если у человека ампутирована рука, она уже не вырастет
—
одно из таких предложений.
Тот, кому отрубили голову, мертв и никогда не оживет — другое.
Можно сказать, что опыт научил нас этим предложениям. Однако он научил нас не
изолированным предложениям, но множеству взаимосвязанных предложений. Будь они
разрозненны, я мог бы в них сомневаться, поскольку не располагал бы подходящим для них
опытом.
275. Если основанием такой несомненности для нас служит опыт, так это, естественно, прошлый
опыт.
И я получаю знание не из одного лишь моего опыта, но и из опыта других. Что ж, можно сказать:
то, что позволяет нам оказывать доверие другим, — это опять-таки опыт. А какой опыт вселяет в
меня веру в то, что книги по анатомии и физиологии не содержат в себе чего-то ложного?
Пожалуй, верно, что это доверие опирается на мой собственный опыт.
276. Так, видя в данный момент то один, то другой фрагмент дома, мы верим, что перед нами
громадное здание.
277. “Я не могу верить в то...”.
278. “Я примиряюсь с тем, что таково положение вещей”.
279. Совершенно верно, что автомобили не вырастают из земли. — Мы чувствуем: если бы кто-
то сподобился верить в противное, он мог бы одаривать своим доверием все, что мы признаем
невозможным, и оспаривать все, что мы считаем несомненным. Но как связано это одно
верование со всеми другими? Я бы сказал, что тот, кто способен в это верить, не принимает всей
нашей системы верификации.
Эта система есть нечто такое, что человек усваивает благодаря наблюдению и обучению. Я
намеренно не говорю “заучивает”.
280. После того как он то-то увидел и то-то услышал, он не в состоянии сомневаться, что... .
281. Я, Л. В., верю, уверен, что тело или голова моего друга не набиты опилками, хотя в пользу
этого у меня нет никаких прямых чувственных свидетельств. Я уверен в этом на основании того,
что мне рассказывали, что я прочитал, испытал на своем собственном опыте. Усомнись в этом
кто-либо, я воспринял бы это как безумие, — конечно же, я согласен в этом с другими людьми,
но согласен-то с ними я.
282. Нельзя утверждать: у меня есть достаточные основания считать, что кошки не растут на
деревьях или что у меня были отец и мать.
Усомнись кто-нибудь в этом — во что это могло бы вылиться? В то, что он с начала и до конца
не верил бы, что у него были родители? Но разве такое мыслимо, если только человека этому не
научили?
283. Ну как может ребенок тотчас же усомниться в том, что ему сообщают? Это могло бы
означать лишь то, что он не сумел научиться определенным языковым играм.
284. Люди издревле убивали животных, использовали их мех, кости и т. д. для определенных
целей; они непременно рассчитывали найти у подобных друг другу зверей сходные части. Они
