 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
27
имел бы смысл только при совершенно особых обстоятельствах.
414. Но с другой стороны: откуда я знаю, что это моя рука? Да и знаю ли я даже в этом случае
точно, что значит сказать: это моя рука? Говоря: “Откуда я это знаю?” — я не имею в виду, что у
меня есть на этот счет хотя бы малейшие сомнения. Здесь основа всего моего действия. Но мне
кажется, что выражать ее словами “Я знаю...” неверно.
415. Не является ли совершенно ошибочным употребление слова “знание” как самого
почитаемого философского слова? Почему же такой интерес вызывает именно слово “знать”, а
не выражение “быть уверенным”? Может быть, в силу того, что оно слишком субъективно. Но
разве слово “знать” не столь же субъективно? Не вводит ли нас в заблуждение просто такая его
грамматическая особенность: из “я знаю, что р” следует “р”? “Я считаю, что знаю это” должно
бы выражать ничуть не меньшую степень уверенности.
— Да, но выразить-то хотят не
субъективную уверенность, пусть даже наибольшую, а то, что определенные предложения, по-
видимому, лежат в основе всех вопросов и всякого мышления.
416. Ну, а является ли примером этого высказывание о том, что я жил в этой комнате много
недель, что моя память меня не подводит? — “Certain beyond all reasonable doubt”
7
.
21.3
417. “Я знаю, что в течение последнего месяца я каждый день принимал ванну”. Что я
вспоминаю? Каждый день и ванну каждое утро? Нет. Я знаю, что каждый день принимал ванну,
а не вывожу это из каких-то других непосредственных данных. Подобно этому я говорю: “Я
почувствовал боль в руке” - без того, чтобы осознание места боли пришло ко мне как-то иначе
(скажем, с помощью изображения).
418. Не есть ли мое понимание лишь слепота к моему собственному недопониманию? Мне часто
так кажется.
419. Если я говорю "Я никогда не был в Малой Азии”, то откуда ко мне приходит это знание? Я
этого не вычислял, никто мне этого не говорил; говорит мне это моя память. — Так что же, я не
могу в этом заблуждаться? Есть ли это истина, которую я знаю?
— Я не в состоянии отделаться от этого суждения так, чтобы оно не увлекало за собой и все
другие суждения.
420. Даже такое высказывание, как: я теперь живу в Англии, — тоже имеет эти две стороны: это
не ошибка — но, между тем, что я знаю об Англии? Разве я не могу полностью заблуждаться в
своих суждениях?
Разве не могло бы случиться так, что ко мне придут люди и в один голос заявят обратное, да к
тому же предъявят “доказательство” этого; так что я неожиданно окажусь единственным
сумасшедшим среди сплошь нормальных или же единственным нормальным среди
сумасшедших? Разве я не мог бы тогда усомниться в том, что сейчас мне кажется совершенно не
подлежащим сомнению?
421. Я в Англии. — Все вокруг говорит мне об этом; куда и к чему ни обращалась бы моя мысль,
я везде нахожу подтверждение этому. — Но если бы вдруг произошли события, которые сейчас
мне и не снятся, разве не могло бы выясниться, что я заблуждался?
422. Стало быть, я пытаюсь сказать что-то такое, что звучит в духе прагматизма. Тут я
сталкиваюсь с определенным типом мировоззрения.
423. Почему бы мне не сказать вместе с МУРОМ,
не мудрствуя: “Я знаю, что я в Англии”?
Говорить это имеет смысл при определенных обстоятельствах, которые я могу себе
представить. Если же я высказываю такое предложение не в этих обстоятельствах, в качестве
примера того, что такого рода истины я знаю с полной достоверностью, то оно тотчас же
вызывает подозрение.
— Но правомерно ли оно??
424. Я говорю "Я знаю р" либо для заверения [других], что я тоже знаю истину р, либо же просто
для усиления
—
р. Говорят также: “Я не верю в это, я это знаю". И это можно было бы также
выразить (например) следующим образом: “Это
— дерево. И это не просто предположение”. А
как быть вот с чем: “Если бы я сообщил кому-то, что это — дерево, то это не было бы простым
