 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
33
10. 4
491. “Знаю ли я или только полагаю, что меня зовут Л. В.?” Если бы вопрос был таким: “Уверен
ли я или только догадываюсь, что я...?” — то на мой ответ, конечно, можно было бы положиться.
492. “Знаю я или только полагаю...?” можно было бы выразить и вот так: что было бы, если бы
то, что до сих пор мне казалось не подлежащим никакому сомнению, оказалось ложным
предположением? Как я реагировал бы на это — как в случае, когда ложным оказывается какое-
то мнение, или же мне показалось бы, что пошатнулась сама основа моих суждений?
— Но
понятно, я здесь не стремлюсь к какому-то предсказанию. Сказал бы я попросту: “Я никогда бы
этого не подумал!”
— или отказался бы (должен был бы) пересматривать свое суждение,
поскольку такая “ревизия” была бы равносильна крушению всяких мерил?
493. Что же получается: дабы вообще быть способным к суждению, я должен признать
бесспорность определенных положений?
494. “Я не могу сомневаться в данном предложении, не отказываясь от всякого суждения”.
Но
что
это за предложение? (Оно напоминает о том, что Фреге говорил о законе тождества
8
.)
Это, конечно, не эмпирическое предложение. Оно, скорее, имеет характер правила.
495. Человеку, пожелавшему возражать против несомненных положений, можно было бы просто
заметить: “Что за чепуха!” То есть не отвечать ему, а осадить.
496. Это походило бы на замечание: “Абсурд!” — в случае, если бы кто-то заявил, что такая-то
игра всегда играется неверно
497. Допустим, кто-то постоянно пытался бы вызвать у меня сомнения и говорил: здесь тебя
подводит память, там тебя обманули, в этом ты не очень глубоко убежден и т. д.; я же не
поддавался бы колебаниям и сохранял уверенность.
— Мое поведение могло бы не быть
ошибкой хотя бы лишь потому, что изначально определяло бы некую игру.
11.4
498. Странно, что мне представляется совершенно правильным, когда словом “Чепуха!” человек
отвергает попытку ставить под сомнение основы, и вместе с тем я считаю неправильным, если он
склонен защищать свои позиции используя, например, слова “Я знаю”.
499. Я мог бы также сказать: “закон индукции” поддается обоснованию не в большей мере, чем
определенные частные положения, относящиеся к материалу опыта.
500. Что же касается заявления: “Я знаю, что закон индукции истинен”, — то оно тоже кажется
мне бессмыслицей. Представь себе подобное высказывание в суде. Уж правильнее было бы
сказать: “Я верю в закон...” — где “верю” не имеет ничего общего с предполагаю.
501. Не подхожу ли я все ближе и ближе к тому, чтобы сказать, что логика в конечном счете не
поддается описанию? Ты должен присмотреться к практике языка, и тогда ты ее увидишь. 502.
Можно ли было бы заявлять: “Я с закрытыми глазами знаю положение своих рук ”. — если бы
мои данные об их положении всегда или чаще всего возражали свидетельству других?
503. Я смотрю на какой-то предмет и говорю: “Это — дерево” или “Я знаю, что это...”. — Ну, а
если я подхожу ближе и это оказывается чем-то другим, я могу сказать: “Это все-таки было не
дерево” — или говорю: “Это было дерево, но в данное время уже не дерево”. Ну, а если бы все
остальные люди противоречили мне, заявляя, что это никогда и не было деревом, и если бы все
прочее свидетельствовало против меня, то что толку тогда было бы настаивать на моем “Я
знаю...”?
504.
Знаю ли я нечто, зависит от того, подкрепляет ли мою правоту очевидность или же она
противоречит мне. Ибо фраза: человек знает, что испытывает боль, — ничего не значит.
505. Если человек что-то знает, то всегда по милости Природы.
506. “Если моя память обманывает меня здесь, она может обмануть меня везде”.
Если я не знаю этого, то откуда я знаю, обозначают ли мои слова то, что, как я полагаю, они
обозначают?
507. “Если меня обманывает это, то что еще означает „обманывать"”?
508. На что я могу положиться?
509. Я, собственно, хочу сказать, что языковая игра возможна лишь при том условии, если на
