 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
ограниченной памятью никак не могут отказаться от этой склонности к синэстезиям.
Предположим, например, что какое –нибудь слово напоминало им определенный цвет, или
представление о человеке ассоциировалось у них с представлением о какой-нибудь
определенной пище – явление, которое очень часто бывает у женщин. Но важнее всего то,
что они вполне удовлетворяются одной этой ассоциацией; у них нет желания выяснить,
почему они напали именно на такое сравнение, насколько оно вызвано фактическими
отношениями предметов друг к другу. Но еще меньше они думают о том, чтобы разобрать,
какое впечатление произвело на них это слово или этот человек. Эта непритязательность и
самоудовлетворенность находится в тесной связи с тем, что раньше было названо
бессовестностью женщины. Мы еще вернемся к этому вопросу и постараемся выяснить его
отношение к отсутствию определенности понятия женщины.
Это вечное пребывание в сфере неуловимых чувств, это отрицание понятия и
понятливости, это самоубаюкивание без порывания к глубине придает зыбкому стилю
большинства современных писателей и художников характер женственности. Мужское
мышление основным образом отличается от женского потребностью в прочных формах, а
потому всякое «искусство настроений» есть «искусство» бесформенное.
По этим соображениям психическое содержание мужчины не может быть приравнено к
более развитой форме генид женщины. Мысль женщины порхает между различными
предметами, сквозит по их поверхности, чего не делает мужчина, который привык мыслить
«в корень всех вещей»; она отведывает, лакомится, осязает, но не схватывает истинной
сущности предметов. Так как мышление женщины преимущественно протекает в форме
своеобразного вкушения, самым выдающимся свойством женщины остается вкус. Вкус –
исключительная принадлежность женщины– В его развитии она может достигнуть даже
известной степени совершенства. Вкус требует сосредоточения внимания на самой
поверхности предметов, он направлен на однообразное строение целого и никогда не
останавливается на отдельных резко выделяющихся частях. Когда женщина «понимает»
мужчину, о возможности или невозможности такого понимания речь впереди, то она
старается понять, ход его мыслей. Так как при этом нельзя достигнуть точной
определенности понятий с ее стороны, то она вполне удовлетворяется тем, что сказанное
вызывает в ней ряд неустойчивых аналогий и уверена, что поняла все. Это различие в
мышлении мужчины и женщины не следует себе объяснять тем, что оба эти рода мышления
расположены на различных линиях, что содержание мышления мужчины занимает линию,
несколько более удаленную, чем содержание мышления женщины. Это два совершенно
различных ряда, простирающихся на один и тот же объект: один – мужской, вращающийся
всецело в понятиях, другой – женский, находящийся совершенно вне всяких понятий.
Поэтому, если можно установить некоторое тождество содержания развитого,
дифференцированного, позднейшего с содержанием того же порядка, но хаотическим,
нерасчлененным, более ранним, то в применении к различию способов мышления у
мужчины и женщины это тождество не выдерживает критики: мысли, выраженной в
определенном понятии с одной стороны, т. е. у мужчины, соответствует «чувство»,
лишенное всякого логического понятия, гениды, на другой стороны, т. е. у женщины.
Природа женщины, существенной чертой которой является отсутствие опреленности
логических понятий, не менее убедительно, чем слабо развитая сознательность ее,
доказывает, что у женщины нет своего «я». Только понятие превращает комплекс ощущений
в объект. Оно делает его независимым от того, существует ли он у меня в настоящее время,
или нет. Наличность или отсутствие комплекса ощущений находится в полнейшей
зависимости от воли человека: он закрывает глаза, затыкает уши – ни зрительное, ни
звуковое раздражение до него не доходит, он опьяняет себя или засыпает – тогда он обо всем
забывает. Только понятие освобождает комплекс ощущений от вечно субъективного,
психологически-относительного факта ощущения, только оно создает вещи. Человеческий
интеллект может противопоставить себе объект только потому, что вся его деятельность
протекает в сфере понятий, и наоборот, только там может идти речь об объекте и субъекте и
